Почему Дубровский стал разбойником?

В повести Пушкина «Дубровский» молодой человек, с хорошим по тем временам, воспитанием, и благородного происхождения, дворянин, становится разбойником. Как же надо было довести человека до этого? Ведь, в самом деле, довели.

Эта повесть по сюжету чем-то сходна с известными произведениями Вальтера Скотта о Робин Гуде, которые Пушкин знал безо всяких сомнений. Правда, история умалчивает о том, что привело Робина на разбойничью тропу. И не исключено, что именно произведение Вальтера Скотта навеяло Пушкину эту тему. Александр Сергеевич мастерски перенес ее на родную почву, адаптировал под крепостную Россию.

В обстоятельствах, которые заставили стать Владимира Дубровского разбойником, был виноват его сосед – человек влиятельный, но крайне непорядочный и жестокий. Его звали Кирилла Петрович Троекуров. Он смотрел на людей, даже равных по сословию, свысока. Считал, что он может унижать людей, но сам ни от кого не терпел ни малейшей обиды.

Захотелось Троекурову присоединить к своему имению Кистеневку, ему и подкупать особо не пришлось никого. Раболепствующие перед ним чиновники, забыв про закон и права дворян, сделали все, чтобы Кистеневка перешла в руки этого деспота.

Болезнь и смерть отца подействовали удручающе на Владимира. Но он не собирался становиться разбойником. Обида, сдавливала его сердце за отца, за своих крепостных людей, за дом, в котором он родился, и пусть совсем недолго, но рос. Его рано, в восьмилетнем возрасте отправили учиться в кадетский корпус, и до нынешнего приезда он не был в родном имении.

Что греха таить, несчастные крестьяне, верой правдой служившие его семье, сыграли не последнюю роль причинах, почему Дубровский стал разбойником. Когда они взбунтовались против приказных, именно Владимир успокоил их и защитил чиновный люд от гнева крестьянского. Он сказал: «Ступайте по дворам и оставьте меня в покое. Не бойтесь, государь милостив, я буду просить его. Он нас не обидит. Мы все его дети. А как ему за вас будет заступиться, если вы станете бунтовать и разбойничать».

Да, вначале у Дубровского-младшего были именно такие планы. Он мог рассчитывать на милость государеву. Но когда он сидел в кабинете отца и перебирал бумаги, когда смотрел на портрет своей матери, и читал ее письма, он решил, что этот дом он не оставит человеку, погубившему его доброго, благородного и честного отца. Он взял свечу и вышел из кабинета. Пьяные приказные спали прямо на полу. Отчаянный Архип сидел около дверей залы с топором. В эту ночь никто из крепостных Дубровских не спал.

Владимир приказал мужикам вывести своих людей, остававшихся в доме, натаскать сена и запалить дом. Не мог он позволить, чтобы дом, в котором жил все последние годы его отец, достался человеку, виновному в его смерти. Против такой несправедливости возмущалось его сердце. Но он велел, чтобы входную дверь оставили открытой. Только кузнец Архип, который пожалел несчастную кошку, и полез за ней на крышу, рискуя собой, запер дверь, чтобы приказные, в которых он видел источник их бед, сгорели вместе с домом.

У молодого Дубровского были свои планы. Возможно, он вернулся бы в Петербург и продолжил бы службу, только мужики, участвовавшие в бунте и потом в поджоге, не захотели оставить его. Он со своей стороны чувствовал ответственность за своих крестьян, которые верили ему.

В самый первый день его приезда кучер Антон сказал: «Нет, дай бог долго здравствовать Андрею Гавриловичу, а коли уж бог его приберет, так не надо нам никого, кроме тебя, наш кормилец. Не выдавай ты нас, а мы уж за тебя станем». Эти слова тронули тогда Владимира до глубины души. После пожара Владимир и несколько его мужиков ушли в кистеневский лес. С той ночи в лесу появилась разбойничья шайка.

Было еще одно обстоятельство, которое лишило Дубровского спокойно жизни. Он все-таки мечтал поквитаться с Троекуровым, отомстить за отнятое имение и смерть отца. С этой целью он стал учителем французского у маленького Миши, воспользовавшись тем, что в имении Троекуровых его никто не знал в лицо. Но любовь к дочери Троекурова Марии Кирилловне перечеркнула все его планы. Он не один раз мог убить Троекурова, но не хотел причинить боль той, которую полюбил страстно, всем сердцем.